Мой роман с социальными сетями. Куда исчезли мои «друзья»

Привет.

Интернет — штука притягательная, в паре кликов от вас люди, которые в предыдущие времена были недостижимы в принципе. Простой пример, читал книгу Эрики Фатланд «Граница», возмущался качеством издания и перевода. Потратил пять минут, нашел социальные сети Эрики, после чего отправил десятки самых грубых ляпов, допущенных переводчиком, как смысловых, так и просто несвязных предложений, которые сильно портят качество чтения. Поболтали о переводе, уточнил несколько моментов и отбыл восвояси с чувством выполненного долга. Если бы социальные сети отсутствовали, провернуть такой трюк было бы невозможно. Писать письма в Норвегию в поисках Эрики? Точно нет.

Полезность социальных сетей не вызывает сомнений, но обратная сторона медали часто игнорируется, либо ее живописуют так, словно это нечто ужасное. Для меня и первое, и второе неприемлемо, так как вынуждает занимать какую-то четко обозначенную позицию, так что в этом материале попытаюсь разобраться в сложном вопросе моих взаимоотношений с социальными сетями. Это роман, который начался несколько десятков лет назад, но плавно подошел к логическому завершению.

Меня всегда смешило, что в социальных сетях подписчиков зачастую называют «друзьями», словно у меня может быть пять тысяч друзей, с которыми можно нормально общаться. Трепетно отношусь к смыслам, которые вкладываются в слова, и благодаря Интернету дружба неожиданно стала чем-то другим, девальвация происходила на наших глазах, при молчаливом и деятельном соучастии. У меня есть уверенность, что многие люди одиноки и не всегда умеют находить друзей в жизни, социальные сети дали такую возможность, точнее, видимость дружбы для любого. И, конечно же, этот мираж поддерживается тем, что соцсети дают огромное число инструментов — новые знакомства, решение повседневных задач, возможность просто убивать время, когда вам скучно.

Для меня прообразом социальных сетей стали доски объявлений, в том числе Фидонет. Конференции, подобранные по тематике, довольно ограниченный круг общения в начале 90-х, что давало другое качество общения. Было не просто интересно, присутствие в тех или иных эхо-конференциях автоматически давало некий трудноуловимый статус, а люди встречались в реальной жизни, помогали друг другу. Проекция приятельских отношений была перенесена в виртуальное пространство, уровень агрессии тогда был если не нулевым, то близким к тому. Сама аудитория людей, имеющих доступ к компьютерам, осуществляла естественный отбор, качество диалогов было на очень высоком уровне. Но с каждым годом распространение компьютеров выбрасывало в сеть все большее число людей, зачастую с очень разными взглядами на жизнь, среда становилась агрессивнее и во многом глупее. Не претендую на точность, но в конце 90-х, когда Антон Носик вел свою колонку «Вечернего интернета», моей социальной сетью стала страничка на Geocities, конструкторе сайтов, где каждый мог за пять минут создать шаблон странички и выложить свою нетленку. Моя страничка была наполнена какими-то файлами, ссылками на то, что мне нравится. Популярно было поиграть в такие странички, сделать сайт-визитку, но посетителей там не было. С другой стороны, из таких увлечений рождались большие проекты, например, библиотека Мошкова, собиравшая книги, возникла примерно так. Общение тогда было разорвано на части, мы общались в ICQ, писали что-то на своих страничках. Наверное, первым прообразом социальных сетей можно считать ICQ, приложение для общения появилось в 1996 году, а уже в 1997 году оно стало чертовски популярным. Мигание цветочка, который соединяется с серверами компании, а потом дает возможность общаться с людьми по всему миру, чудесное время. В «аське» быстро добавили опцию случайного разговора, вы могли поболтать с незнакомыми людьми, текстовые чаты набирали популярность. Относительно небольшое число людей приводило к тому, что случались презабавные казусы, например, в одном из случайных чатов познакомился с девушкой, оказалось, что она работает секретарем в издательстве, где выходила моя первая книга. Неслучайные случайности, которых в жизни будет много, тогда они были в новинку.

ЖЖ, или «Живой журнал», у меня появился примерно в то же время, что стал популярен в России, я не поленился и заглянул на свою страничку, не был там лет десять или больше. Создал ее 11 июля 2006 года, продержался шесть лет.

В 2006 году быть тысячником в ЖЖ означало примерно то же самое, что иметь сегодня миллион подписчиков в какой-то социальной сети. У меня их было больше 5000, общение было разным, но зачастую любопытным. В январе 2012 года я осознал, что ЖЖ для меня мертв, и написал вот что:

«Идея закрыть ЖЖ назревала у меня давно. Причиной или толчком отнюдь не послужили всевозможные DDOS-атаки, куча мусора и постоянного спама в комментариях. С середины 2006 года у меня появилось тут 5200+ подписчиков. Не так уж мало, но я никогда не гнался за числами или аудиторией. Это не было самоцелью или какой-либо целью вообще. Как мне кажется, самое ценное — это общение, а измерить его постами, чиcлом подписчиков или чем-то подобным нельзя.

К сожалению, при добавлении записей в мой блог мне приходится учитывать, как работает ЖЖ, что можно добавить и как (картинки, видео), а чего нельзя. Это сильно связывает руки и мне не нравится. Также при автоматическом кросс-постинге надо править руками посты в ЖЖ, чтобы они выглядели опрятно, на это также уходит время. 

В 2010 году я начал наблюдать постепенный исход моих друзей и тех, кого я читаю, из ЖЖ. С 2011 года я не читаю ленту в ЖЖ. И поэтому для меня практическая ценность этого сервиса стала стремиться к нулю. У меня нет в нем никакой потребности. Это не источник информации, это не место, где идет активно общение. Точка присутствия. По какой-то накатанной колее я заходил сюда, смотрел комментарии, иногда отвечал. Но практически перестал это делать и даже смотреть комментарии. Это неправильно. Но общение тут уже не получается, так как основная часть людей, с кем мы общаемся, давно в других социальных сетях. Возможно, что другой человек на моем месте вцепился бы в аудиторию из 5000 с хвостиком человек и пытался работать с ней. Но мне неинтересно. Это все затевалось ради общения, а его здесь больше не стало». 

Меня ругали за мое безответственное поведение, как можно было отказываться от «друзей», из той аудитории можно было выкачивать деньги, чем многие и занимались, впрочем, делают это и сегодня в других социальных сетях. Для меня же общение было не про деньги, а про качество жизни, про то, что я могу узнать. Безумная гонка за подписчиками мне всегда претила, люди, которые так поступали, собирались монетизировать аудиторию и убивали даже намеки на попытки нормального общения. Коммерциализация социальных сетей росла с каждым днем, все чаще в тот же Twitter* или Facebook* (признана экстремистской организацией в России) приходили люди, которые хотели не обсуждения, а возможности высказывать свои мысли. Незнакомцы пытались указывать, что мне делать, как мне жить, что они думают о вопросах, в которых никто не спрашивал их мнения. Социальные сети медленно, но верно превращались в комнату, наполненную сумасшедшими.

Один из моих жизненных принципов звучит очень просто — мне важно мнение близких людей, тех, кого можно назвать друзьями. У меня их не очень много, несколько человек. Но мы дружим многие годы, иногда появляются люди, которые близки и тоже могут повлиять на меня. Но незнакомцы из сети вне зависимости от того, кто они и что делают, остаются неизвестными, мнение которых меня совершенно не трогает. Я не знаю этих людей, поэтому смело игнорирую их мысли, высказывания. Возможно, это замечательные люди и они хотят мне исключительно добра, но этого мне не узнать никогда. И это объясняет, почему я с легкостью могу отказаться от любой социальной сети, не переживая, что в ней есть аудитория.

Угасание интереса к социальным сетям обусловлено несколькими моментами. Один из основных заключается в том, что они не улучшают качество моей жизни, я создаю темы и поводы, которые могут обсуждать другие люди, но для меня они не несут ничего нового. Этакое переливание из пустого в порожнее. Более того, алгоритмические ленты, которые манипулируют моим вниманием и восприятием информации, мне не нравятся. Привыкаешь к тому, что тебе подсовывают не то, что ты хочешь прочитать, а то, что соцсеть считает интересным для тебя. Алгоритмы вырабатывают привычку, это как жвачка, которую потребляешь нон-стоп, бесцельно листаешь ленту, словно занят делом.

Придерживаюсь идеи, что каждый день нужно проживать так, чтобы даже попытка описать все происходящее в социальных сетях занимала долгое время и не было искушения этого сделать. При этом совершенно не страдаю от необходимости выставлять свою жизнь напоказ, пытаться кому-то что-то доказать. Зачем искать одобрения незнакомцев? Получать эндорфины от лайков неизвестных тебе людей? Не понимаю.

Времени на социальные сети всегда уходило много, нельзя одновременно быть в Twitter*, собственном блоге, Instagram* (принадлежит Meta*, экстремистская организация в России). Делился фотографиями из поездок в том же Instagram*, получился огромный архив за десятилетие (около 27 тысяч снимков).

Но насколько это нужно и важно? Да ничуть не важно. Поэтому когда в Meta* посчитали себя частью информационной войны, одобрили призывы к убийствам граждан моей страны, я просто перестал поддерживать эту социальную сеть и ушел из нее. Не было никаких переживаний, никаких терзаний — так правильно.

Время, которое отнимали социальные сети, я с удовольствием трачу на книги, поездки, живое общение и, конечно же, работу. Мое качество жизни без вовлеченности в социальные сети стало намного выше, нет мусорных эмоций от реакции на незнакомцев, нет попыток общения с теми, кто просто пришел выплеснуть негатив. Нет бесконечного листания ленты той или иной сети, когда все уже прочитано, а пальцы теребят телефон в поисках новой информации, которая по факту не нужна.

Мой круг общения намного шире, чем у большинства людей, и меня это устраивает во всех аспектах. Недостатка в живом общении не испытываю ни капли. Социальные сети выглядят как суррогат общения, в них есть полезные штуки, с одной такой ситуации и начал этот текст. Но они не требуют постоянного присутствия в социальных сетях, того, чтобы мы прожигали там жизнь. Между скоростью жизни и количеством общения выбираю качество.

А знаете, что еще мы забыли? Коммуникации стали моментальными, мы можем отправить сообщение и тут же получить на него ответ. Когда Интернет только появился, быстрым ответом считали ответ в течение суток, часто отвечали на вопросы за два-три дня, и в этом не было ничего постыдного, примерно так переписывались в электронной почте. Почему? Ответ прост — у нас была реальная жизнь. И я вам советую вернуть себе обычную жизнь, найти то, что вас будет в ней радовать. Морок социальных сетей притягателен, но не дает ровным счетом ничего. Для большинства это пустышка. Но в любом случае важна разумность, не ломайте свои привычки моментально, просто сокращайте свое время в социальных сетях, ищите реальные занятия, которые будут приносить вам радость.

*Компания Meta Platforms, в которую входят социальные сети Facebook и Instagram, признана экстремистской организацией и запрещена в РФ.