Интернет в кино и сериалах: ностальгия по проводам

По материалам The Verge

Над фермой небо цвета статических помех. Фокс Малдер держится за столб, изучая невзрачную серую коробку с надписью OPTIC FIBER CONNECTION – «оптоволоконное соединение», а потом следует вдоль толстого сплетения кабелей к припаркованному неподалеку трейлеру. Он вот-вот встретится с пребывающим в сети искусственным сознанием, которое прячется в тускло освещенном гнезде из проводов, портов и мониторов. Оно использовало секретную правительственную сеть T3 — золотой стандарт высокоскоростного интернет-соединения — для совершения 32 разнообразных преступлений. Это сериал «Секретные материалы» и эпизод «Код для уничтожения» («Kill Switch»), один из величайших телеэпизодов 90-х об Интернете, созданный Уильямом Гибсоном и Томом Мэддоксом.

Самое поразительное в старых фильмах и сериалах на тему Интернета и киберкультуры заключается в том, что выход в Интернет с 70-х по 90-е годы был сознательным, обдуманным решением, которое осуществляется путем включения модема и входа в систему. Потом все стало намного проще и интуитивнее, превратилось в нечто само собой разумеющееся после того, как стандарт Ethernet определил наши отношения с компьютерами. Интернет сделался топливом для воображения голливудских сценаристов — от классических «Военных игр» 1983 года до ужасов-антиутопий, таких как «Помутнение разума», где люди постоянно подключены к виртуальной реальности и ими управляет суперкомпьютер. В прошлом году вышла статья кинокритика Алиссы Уилкинсон, в которой она рассматривала «Видеодром» Кроненберга как один из первых фильмов, в которых реально было предсказано то, как мы отказываемся от типа подключения, который сейчас ассоциируем с опытом пребывания онлайн.

Провода были везде. Это были большие красивые связки кабелей в «Секретных материалах», тонкие ленты телефонных проводов в «Она написала убийство». В последнем, в эпизоде «Линии совершенства» по сценарию Дж. Майкла Стражински, Джессика Флетчер, которая придерживалась одних и тех же технологий в течение семи сезонов, наконец, сдается и принимает современность в виде компьютерных уроков. На собственном горьком опыте она заодно узнает, что подключение к Интернету несет риск взлома. Годом позже вышли «Тихушники», комедийный техно-триллер 1992 года, в котором широкой аудитории показали тестирование на проникновение и фрикинг еще до выхода «Хакеров». В самой знаковой сцене фильма Дэвид Стрэтэйрн в роли слепого фрикера Уистлера взламывает Федеральную резервную систему с помощью динамического дисплея Брайля (в фильме задействован потрясающий ансамбль звезд первой величины, таких как Сидни Пуатье, Роберт Редфорд и Дэн Эйкройд).

Затем были «Хакеры» — чистый всплеск адреналина, превративший субкультуру гиков, часто понимаемую поверхностно и неправильно, в культовую классику с гормональными подростками, заражающими своей маниакальной энергией. В то время зрители, возможно, недооценивали мощь длинных разжигающих постов, но «Хакеры» были горячими и молодыми, у них был шикарный саундтрек, и вместе с ними хакерство, фрикинг и киберкультура — а также ценности «Хакерского манифеста» — отправились в кинематографическое бессмертие.

Но дело не ограничивалось наблюдением за прошаренными старшеклассниками, которые удовлетворяли свою страсть к технологиям. Есть что-то особенное и ностальгическое в созерцании свидетельств эпох dial-up и раннего широкополосного доступа в самых обычных сериалах, таких как «Она написала убийство», «Сайнфелд» и даже «Закон и порядок» (в спин-оффе «Специальный корпус» до смешного плохо изображены киберпреступления, так что постоянные насмешки вполне заслуженны). В одном из эпизодов «Сайнфелда» «The Serenity Now» Джордж, пытаясь подбодрить Джерри, говорит, что тот может посмотреть порно и котировки акций, если купит компьютер.

Но именно «Код для уничтожения» и вид обмякшего тела Малдера среди витков кабеля и фрагментов компьютерного оборудования действительно сделали Интернет притягательным для целого поколения юных зрителей. Это не было услугой, на которую подписались ваши родители, или тем, за что платят милые пожилые дамы, такие как Джессика Флетчер. В глазах хакеров из фильмов это было трансцендентное будущее, которое существовало на окраинах пригородов и корпоративной Америки, и, в лучших традициях кроненберговского биохоррора, новая и приспосабливающаяся инфраструктурная сущность, которую мы радостно пригласили в свои дома, предприятия и общественные места (сейчас Интернет в значительной степени считается современным благом, а некоторыми – и правом человека).

«Кто мог предсказать будущее, Билл, то, что компьютеры, о которых мы с тобой только мечтали, когда-нибудь станут бытовыми приборами, способными на самый технологичный шпионаж?» — говорит Курильщик в конце 2-го сезона. Оглядываясь назад, можно сказать, что унылая ограниченность его воображения была бы сейчас весьма понятна, хотя в то время трудно было это полностью осмыслить — если бы он хоть немного читал раннюю киберпанк-фантастику, которая так успешно подпитывала социальную и технологическую паранойю в начале 80-х.

В пятом сезоне мы узнаем историю появления «Одиноких стрелков», культового трио хакеров, которые работали с Малдером и Скалли и которые получили даже собственный небольшой спин-офф. В ​​1989 году на конференции по торговле электроникой мы встречаемся с Байерсом, честным офицером Федеральной комиссии по связи, который сталкивается с конкурирующими продавцами нелегальных кабелей Фрохики и Лэнгли. Последний тайно руководит играми в D&D в роли лорда Мэнхаммера, и явная наивность этих стереотипов создает комический эффект, а значит, приносит облегчение. Байерс взламывает ARPANET, чтобы помочь загадочной женщине, а остальное, как говорится, уже история — трое объединяются в трогательно-альтруистическом стремлении «поступать правильно». «Стрелки» становятся радикальными теоретиками заговора, сторожевыми псами правительства и проводниками по тогдашнему фронтиру виртуальной реальности и новых технологий.

«Одинокие Стрелки» отчаянно творили дичь в очень неудобное время для многих детей, выросших рядом с первыми домашними компьютерами, когда вход в систему все еще был конкретным механическим, физическим процессом, который вел к несметным богатствам, ожидающим вас в сети.

Ни одно телешоу не передает страх перед отключением от сети лучше, чем второй сезон «10BROAD36» сериала «Остановись и гори», названный в честь давно мертвого стандарта Ethernet, разработанного для IEEE 802.3b-1985. На дворе 1985 год, и начинающая компания по разработке онлайн-игр Mutiny сталкивается с беспощадным повышением быстродействия памяти со стороны крупной нефтяной компании Westgroup Energy. Mutiny — это сердце всего сезона, которое меняется, а также демонстрирует растущую культурную фиксацию на идее «Быть ​​​​в Сети» — кодеры буквально сверлят стены и анархически прокладывают кабели вдоль каждой доступной поверхности. Их единственный шанс — соответствовать новым критериям Westgroup, самым важным из которых является моментальное портирование их кода на Unix. Ребята из Mutiny берут страницу, спираченную (ради пикантного кадра из «Людей-кошек») у HBO, и маскируют Commodore 64 под работающий компьютер AT&T Unix с имитацией внешнего выхода в Интернет.

Конечно, их рабочая модель разваливается. Есть что-то простое и чистое в том, как сериал связывает данные с расширением прав и возможностей, по крайней мере, с точки зрения идеалиста. Там есть еще много чего, над чем можно подумать, в частности, в сюжетных линиях с разделением времени и сети, которые подчеркивают важность контроля над данными. Поразительно осознавать, что погружение по локоть в компьютерные кишки и беспорядочное сплетение проводов больше не неотъемлемая часть опыта работы с ПК: кабели и провода уже не являются нитями, за которые нужно тянуть и с которыми можно играться.

Ближе к концу третьего сезона «Остановись и гори» наступает новая эра: собственно Всемирная паутина, эволюция интернет-онтологии и раннее индексирование. В эпизоде «NeXT» мы видим сумасшедшего маркетолога Джо Макмиллана, рассказывающего о том, как что делать с «Вавилонской башней», которой, по словам Тима Бернерса-Ли, является Интернет. Бессмысленно, объясняет он, выяснять, чем станет сеть, потому что мы не можем и не будем этого знать. «Все, что нам нужно сделать, — это построить дверь», — говорит он, вызывая детское воспоминание о матери, с которой он преодолел тоннель Холланда, и вспышку солнечного света в конце, когда весь Манхэттен открывается для исследования. Внезапно на конце каждого провода появляется четкая цель: портал.

Кабели стали неприглядными и устаревшими предметами, от которых нужно отказаться во имя удобства, несмотря на все усилия, которые мы приложили, чтобы встроить их в наши личные пространства. Возможно, это слишком яркая метафора нынешней базовой технологической грамотности и того прошлого, когда пользователи были вынуждены изучать, как работают их машины. Киберпанк-антиутопия, о которой мы читали в детстве, преобразовалась в бесформенную мейнстримную эстетику, создатели которой чаще всего забывают о гибких медных нитях – о том, откуда все это родом.

Не поймите неправильно: сегодня выходят потрясающие фильмы и сериалы об Интернете, хотя они и отражают совершенно другие взгляды на различные виды технологического опыта. Например, «Мы все идем на Всемирную выставку» — это завораживающе-неприятный способ провести время, кино, раскрывающее злободневную тему социальных медиа. В обласканных критиками драмах (привет, «Наследники») обычно показывают переписку, а в «Поиске» 2018 года вся история полностью рассказывается через экраны.

И все же мы что-то потеряли, отказавшись от всех этих вездесущих кабелей. Ethernet по-прежнему лежит в основе нашей жизни сегодня, даже если мы об этом не особо и задумываемся. Если лучшие фильмы об Интернете и хакерах показывают едва различимое недалекое будущее, то обывательские телешоу предлагают больше размышлений о технологиях настоящего, окружающих персонажей. Возможно, мы пересекли парадигматический Рубикон, когда игры с потрохами Интернета уже никогда не будут иметь такого большого значения.

Но согласитесь, приятно вспомнить старое телевидение, прайм-тайм и то, как камера с любопытством задерживается на портах и подключениях. Тогда большинство из нас были охвачены магией Web 1.0, а для того, чтобы отключиться от сети, достаточно было просто выдернуть вилку из розетки.