Гражданские технологии на войне. Часть 1

Table of Contents

• Борьба за доступ к сетям операторов
• Проводной интернет до последнего
• Мобильный телефон на войне как средство связи и навигации
• Улыбнитесь, сейчас к вам прилетит крылатая ракета
• Заключение

Вот уже месяц на Украине идет спецоперация, в которой российская армия и народная милиция республик Донбасса столкнулись с противодействием разнообразных вооруженных формирований Украины. И как во всех конфликтах до нее, оказалось, что помимо военных технологий и снаряжения приходится использовать и то, что есть под рукой. А под рукой всегда есть то, что можно купить в ближайшем магазине. И это явно не специализированное средство, потому что даже охотники, рыболовы и прочие экстремалы никогда не нуждаются в таком количестве разнообразного снаряжения, как люди, участвующие в вооруженном противостоянии. Просто потому, что утонувший во время подледной рыбалки джип — это исключение. А сгоревший во время боя со всем снаряжением личного состава броневик — это норма.

Разумеется, чемпионами в использовании того, что можно купить «на гражданке», были и остаются силы Луганской и Донецкой республик. Просто по той причине, что они никогда не имели неограниченного доступа к продукции военной промышленности, а их снабжением даже сейчас продолжают заниматься волонтеры, которые отнюдь не на складах МО РФ получают все необходимое. Немногим лучше обстоят дела с украинской стороны. Там и снабжение армии никогда не поднималось до уровня ВС РФ, и включение в число воюющих значительного числа резервистов, добровольцев и наемников ведет к привнесению большого количества нештатного для ВСУ снаряжения. В наименьшей степени гражданскими технологиями пользуются российские силы. Во-первых, некоторые вещи прямо запрещены к использованию в качестве инструмента ведения боевых действий, во-вторых, все самое необходимое на снабжении имеется. Это не означает, что есть абсолютно все, так что свои исключения из правил тут тоже имеют место. К тому же для нашего рассказа совершенно неважно, к какой именно стороне относится случай использования, мы попробуем осветить то, какие вообще технологии могут использоваться на войне, когда столкновение происходит на территории развитого государства.

В первой части поговорим о том, как работают интернет и мобильная связь в условиях вооруженного конфликта.

Борьба за доступ к сетям операторов

Несколько лет назад у нас на сайте уже выходил материал о том, как в Сирии противоборствующие стороны старательно оберегают инфраструктуру операторов мобильной связи и не препятствуют работе персонала операторов, отвечающих за обслуживание базовых станций. На первый взгляд ситуация парадоксальная, но в реальности это обоюдовыгодный договор. Если у обеих сторон есть доступ к сети мобильной связи, ни у одной из них нет средств по перехвату подобных переговоров и обе ограничены в количестве и качестве защищенной связи, то они находятся в равных условиях. Уничтожая инфраструктуру оператора, они лишаются связи в равной степени.

На Украине такого паритета не наблюдается, однако разрушением инфраструктуры операторов мобильной связи ни одна из сторон не занимается. Российские подразделения не имеют задачи по разрушению гражданской инфраструктуры, а активно использующие мобильные телефоны как средство связи украинские и республиканские силы повторяют сирийский сценарий. Но это не означает, что нет борьбы за мобильные сети.

В первую очередь речь идет об информационной войне. Ведь мобильная связь в 2021 году — не только и не столько средство голосовой коммуникации, это быстрый доступ к соцсетям, где можно оперативно поделиться тем, что увидел. И вот представьте. Украинским силам удалось сжечь один российский танк. Его сфотографировали 200 жителей ближайшего села и две группы корреспондентов, одна из России и одна с Украины. Корреспонденты заняты согласованием с военными, согласованием с редакцией, попаданием в нужный временной слот, а 200 человек просто сразу выложили свои фотографии в соцсети. К тому моменту, как тот танк покажут в новостях по ТВ, в умах уже будет гулять информация, причем искаженная неправдоподобными описаниями как очевидцев, так и тех, кто сделал репост. А так как качество съемок будет разным, то скоро один-единственный танк превратится в десять. И один-единственный бой, в котором его сожгли, тоже размножится на несколько, поскольку желающие прихвастнуть станут говорить, что они видели то же, но в другом месте.

Вы закономерно спросите: а как же те, кто в этом бою участвовал? Что им помешает сфотографировать его последствия? Тем, за кем осталось поле боя, в общем-то, ничто. Только вот если украинский солдат, как и местный житель, сможет отправить фоточку друзьям в Facebook* (Экстремистская организация, запрещена в РФ), то российский солдат — нет. И виной будет не бдительный военный полицейский в красном берете и не отсутствие странички в социальной сети, а то, что на территории Украины телефон с российской SIM-картой попадает в роуминг. И тратить в роуминге трафик на отправку фотографии мало кто будет. А после шока первых дней украинские власти оправились и просто запретили украинским операторам обслуживать в роуминге SIM-карты из России. Так что российскому солдату еще нужно добыть где-то местную «симку», пополнить каким-то образом счет в гривнах, а только потом уже столкнуться с требованиями органов безопасности, которые ограничивают его возможности по использованию мобильного телефона.

Фактически же все стороны конфликта используют SIM-карты украинских операторов. Вопрос исключительно в области применения. Народная милиция республик и украинские вооруженные формирования не гнушаются координировать свои действия таким образом, пересылать в мессенджерах самую разную информацию. Порой это ведет к перехвату данных и использованию информации для нанесения ударов по таким пользователям, но отсутствие других средств связи в нужном количестве и надлежащего качества вынуждает их продолжать подобную практику. Для российских солдат телефон с местной SIM-картой является способом связаться с тылом, передать родным и друзьям, что они живы и все в порядке. Или попросить прислать что-то из необходимых мелочей.

Любопытно, что украинские власти еще в первых числах марта ввели ограничения для абонентов, фактически запретив им совершать/принимать звонки и отправлять/получать SMS из России и Белоруссии. Догадываетесь, что произошло? Требование не сработало. Операторы не имеют возможности отследить, с какой страной мира связывается их абонент посредством мессенджеров. Да не особенно они и пытались. Запрета на доступ к серверам, находящимся в РФ, на Украине не вводили, блокировка ограничивается определенным кругом правительственных порталов и соцсетей «ВКонтакте» и «Одноклассники». Но последние были заблокированы уже давно, и все желающие научились эти блокировки обходить.

Вероятно, если бы Россия не проводила спецоперацию, а вела войну против Украины, то мобильные сети стали бы первой жертвой ракетных ударов. Однако в рамках спецоперации эта инфраструктура продолжает работать до того момента, пока боевые действия не ведут к ее непроизвольному уничтожению.

Проводной интернет до последнего

Также до последнего работает и проводной интернет. Этот момент кажется немного сюрреалистичным, но в городах, где идут уличные бои, больше проблем с работой эфирного телевидения, чем с тем, чтобы на домашнем компьютере оставался интернет. Получается, что пока дом цел, пока район города не оказался разрушен артиллерией едва ли не до основания, жители могут наслаждаться скоростным интернетом. Может не быть воды, не будет отопления, но если еще есть электричество, то в большинстве случаев домашний интернет тоже сохранится.

У меня не было возможности обсудить с участниками боевых действий их приказы относительно необходимости разрушения кабельных сетей, но видится, что таких приказов попросту нет. Громить серверные, искать коммутаторы или тем более уничтожать внутридомовую инфраструктуру нет никакого смысла, но на это нужно много времени. К тому же проводной интернет как средство связи военных мало интересует. В первую очередь по причине того, что выстраивать всю структуру связи тогда придется на его основе, а это совсем не упростит передачу данных для полевых подразделений. Отчасти подобная практика имеет место у украинской стороны, поскольку многие штабы базируются в зданиях местной администрации, которые имели ранее уже отлаженные каналы связи с центром, но все же и для них это только дополнительная возможность. Косвенным подтверждением этому служит отсутствие массовых утечек рабочих документов. В то же время обилие среди трофеев свежих распечаток спутниковых снимков говорит о том, что качать данные из Интернета никто не прекращал.

Так что фиксируем новую реальность из мира киберпанка: пока танк не раздавил вашу серверную, а в квартале есть электричество, интернет по проводам у вас будет. Даже если за дверью уже началась зачистка. Для мирного населения работа мобильных операторов и проводного интернета, по сути, гарантирует устойчивую связь с близкими. А вот как только мирные жители переходят в категорию эвакуирующихся, то тут связь начинает пропадать. Новый мир как бы предлагает связь в обмен на безопасность. И если до 2022 года в бомбоубежищах был обычный городской телефон, то новая реальность для Киева — это интернет-кабель, идущий в бомбоубежище. Война войной, а интернет не должен быть по расписанию!

Мобильный телефон на войне как средство связи и навигации

Если из предыдущего описания у вас сложилось впечатление, что мобильный телефон, а точнее, смартфон, стал обязательной частью экипировки буквально каждого сражающегося, то это не совсем верно. Нельзя даже сказать, что у каждого солдата непременно будет лежать где-нибудь в кармане бушлата телефон, хотя бы и выключенный. Это скорее прерогатива милиционных формирований, в которых может процветать самая лютая махновщина. В таких, как уже было сказано, даже связь в пределах подразделения может осуществляться по телефону. У регулярных частей подобная практика не встречается.

Зато встречаются смартфоны, прибитые гвоздем к стене позора. И не напрасно. Работающий телефон сравнительно легко обнаруживается, а переговоры по нему перехватываются. Понятное дело, что разговор рядового Петренко с сержантом Иванчуком не слишком интересен, и даже в случае радиоперехвата никаких последствий для этих абонентов в большинстве случаев не будет. Но если целая рота таких петренок и иванчуков решит включить свои телефоны в поле, то у них могут возникнуть сразу две проблемы. Первая — массовое скопление активных абонентов там, где, по идее, никого не должно быть в таком количестве, вызывает интерес у противоположной стороны. Туда может прилететь дрон, чтобы посмотреть, кто это скопился за лесополосой, а может и сразу отработать артиллерия. Вторая проблема — это небольшой срок автономной работы смартфона от батареи в условиях нестабильной связи. И если первая проблема не всеми осознается до конца, то вот вторая хорошо известна даже по гражданской жизни. А жизнь военная налагает определенные сложности на то, чтобы всегда иметь свой телефон заряженным.

Поэтому будь то опасение возможности обнаружения или банальное желание сэкономить заряд батареи, но в полевых условиях представители воюющих сторон включенных телефонов имеют мало. Буквально единицы. Включаются они исключительно для связи или для навигации. Ни одна из сторон не оснащает своих рядовых бойцов персональными навигаторами, а соблазн быстро определить свое местоположение и сориентироваться на местности слишком велик. К тому же ошибка в определении направления движения на фронте едва ли не более опасна, чем раскрытие своего местоположения. Вот и получается, что рискнуть и включить навигационное приложение на смартфоне может быть вполне рациональным выбором.

Впрочем, тут уместно заметить, что вокруг использования навигации в смартфонах существует два основных заблуждения. Первое, что смартфон, если из него вытащить SIM-карту, не будет ничего передавать, не будет связываться с базовыми станциями, а потому подобный аппарат никоим образом не выдаст своего местоположения. Что не совсем верно, а для некоторых аппаратов неверно будет даже при включении «Авиарежима». Второе заблуждение является прямой противоположностью первому. И гласит оно, что ваш смартфон всегда можно отследить, поскольку из него нельзя вытащить аккумулятор. Наиболее параноидальные ревнители этой веры также полагают, что включение GPS уже позволяет запеленговать ваш аппарат. Разумеется, в природе есть аппаратура, способная «обмануть» телефон, выдавая себя за сигнал от навигационных спутников, но даже она никак не сможет заставить приемную антенну работать на передачу.

Миф о пеленгации гетеродинных антенн советскими спецслужбами переродился в новом виде. И чаще всего подкрепляется историями о внезапном обстреле, начинающемся буквально спустя секунды после включения, либо же о том, что американские спутники принимают данные от всех GPS-устройств на планете и отправляют их прямо в Пентагон. Именно этим объясняется тот факт, что смартфон не сразу и не всегда корректно показывает ваше местоположение. На чем бы ни основывались эти мифы и какая бы доля истины в них ни содержалась, именно они определяют характер использования телефона на фронте.

Улыбнитесь, сейчас к вам прилетит крылатая ракета

Еще один интересный момент связан с низким качеством фото и видео, которые попадают по неофициальным каналам в Интернет. Оно даже породило миф о том, что, дескать, на Украине у всего населения настолько старые телефоны, что на них совершенно невозможно снять что-либо качественно. Однако если посмотреть на ролики, снятые на iPhone, весьма распространенные у спецназа из Чеченской республики, то окажется, что качество не сильно-то и лучше. Разгадка причины низкого качества кроется вовсе не в том, что за смартфоны в руках очевидцев и участников событий, а в том, что, где и как на них снимают и откуда отправляют. Действительно, в большинстве случаев запечатлеть события пытаются обладатели смартфонов бюджетного уровня. На тестах такие аппараты выдают приемлемую картинку, но начинают пасовать, когда условия становятся чуть более сложными. В то же время условия съемки чаще всего предполагают сумеречное время, съемку в движении, а в кадре — обилие камуфлированных объектов, что окончательно сводит с ума алгоритмы цветокоррекции. Учитывая, что современные виды камуфляжа создаются с оглядкой на то, чтобы максимально затруднить распознавание предметов цифровыми средствами разведки, в этом нет ничего удивительного.

Окончательно картинку добивает желание запечатлевшего ее как можно скорее выложить в сеть. Уровень развития мобильных сетей на Украине оставлял желать лучшего и до начала спецоперации, а уж во время нее, да еще где-нибудь в полях и на проселочных дорогах, мобильный интернет не позволяет передавать видео в высоком качестве. К тому же обычно обладатели недорогих смартфонов предпочитают тарифный план побюджетнее, а значит, у них будут включены все возможные способы экономии трафика. Так что не так уж важно, насколько качественно снимает смартфон, важнее то, насколько сильно будет сжато видео ради быстрой отправки.

Не стоит также забывать о том, что зачастую фото и видео берутся не с полного размера матрицы, а с кропа. Потому что пользователь, скорее всего, до того не практиковавшийся в съемках чего-то более-менее сложного, пытается снять быстро движущийся или удаленный объект. И ради того, чтобы лучше увидеть, использует на полную зум. Тут уже в дело вступают алгоритмы, созданные ради обмана пользователя. В обычное время чаще всего видео со смартфона на нем же и будут просматривать. А значит, нужно оптимизировать его под приятный для этой модели вид. Как и что будет, если видео покажут на большом экране — не так уж важно. Возможностей камеры все равно не хватит для того, чтобы в этом случае сделать хорошо, поэтому для производителя лучше сосредоточиться на показе изображения поменьше. Теперь же вдруг такие видео стали рассматривать с целью увидеть мелкие детали (например, цвет повязки, позволяющей идентифицировать сторону), после чего закономерно пошла волна возмущения, отчего так плохо снято.

Отдельно стоит сказать о том, что подобные видео стали представлять в качестве причины ракетной атаки. Логика в подобном предположении имеется. Не приходится сомневаться, что соответствующие разведывательные и контрразведывательные структуры следят за Интернетом. Ведь никакая информация не будет лишней. Однако истерические сообщения от украинских властей и военных в большей степени вызваны желанием скрыть истинный масштаб своих проблем с отражением российских ударов и реальный уровень потерь, чем предположением, что российская разведка следит за каждой группой в соцсетях. Все же большая часть военных объектов на Украине была построена еще во времена СССР, поэтому их точное местоположение хорошо известно. А уж что там происходит сейчас, в большинстве случаев выясняется совсем не путем мониторинга Интернета.

Предположение же, что российские артиллеристы могут наносить удары по позициям сразу после того, как кто-нибудь выложил их фотографию в Интернет, больше смахивает на анекдоты про всесильный КГБ. Такой сценарий не является полностью фантастическим, но информация от разведывательного беспилотника доберется до расчетов куда быстрее, чем в Интернете сумеют разобраться, где был сделан снимок. И уж совсем невероятно предположение, что таким образом можно накрыть движущуюся колонну.

Охота на ведьм является типичным случаем, когда управляющие структуры испытывают недостаток информации, не могут оценить эффективность своих действий и в целом утрачивают контроль над ситуацией. Распространение людей с телефонами, которые привыкли снимать буквально все подряд и тут же выкладывать в сеть, вызывает в этом случае однозначную реакцию. Что нельзя контролировать — нужно запретить.

Любопытно, что одновременно с введением запретов для собственного населения украинские власти активно распространяют пропагандистские фейки, состряпанные из якобы перехваченных разговоров российских солдат. Учитывая, что далеко не каждый житель Украины сейчас технически может осуществить телефонный звонок в РФ, такие сообщения выглядят по меньшей мере странно. А уж сообщения о том, что российские солдаты дома живут впроголодь, не видят асфальта у себя на улицах и удивляются наличию фонарных столбов, говорят о том, что сочинения пропагандистов не проходят даже минимальной проверки на правдоподобие. Если же предположить, что подобные фейки находят понимание на украинской стороне, то становится понятно, откуда берется уверенность в том, что фотографии в Интернете становятся причиной ракетных ударов. Критическое осмысление технологий может попросту отсутствовать.

Заключение

Как можно видеть, реальная жизнь опровергает представления о будущем, которые существуют в массовом сознании. До конца февраля 2022 года распространенное представление о войне предполагало, что никакого интернета или гражданской мобильной связи с началом боевых действий не останется. И пусть уже месяц идет не полноценная война, а специальная военная операция, оказывается, что тотального уничтожения гражданских технологий связи не происходит. В силу политических и технических причин работа интернета на фронте сохраняется до самого последнего момента, когда непреднамеренное уничтожение или повреждение инфраструктуры (кабельных и энергосетей) приводит к физической невозможности функционирования. С определенными оговорками и ограничениями обе стороны конфликта продолжают использовать гражданские технологии связи, включают их в военную и пропагандистскую борьбу, а потому не проявляют интереса к их полному уничтожению или отключению.

В следующей части поговорим о том, как работают конкретные устройства и сервисы. Почему в кокпите истребителя находят навигаторы Garmin, а в подсумках пехотинцев — радиостанции Baofeng, кто скупает дроны DJI, как Илон Маск помог Госпогранслужбе Украины и что доставляет DHL на Украине.