Беженцы от IT — как Россию покидают IT-специалисты и кто они

Привет.

В условиях любого кризиса возникают дикие теории и домыслы, которые превращаются в истину в последней инстанции и занимают воображение людей. Например, никто уже не сомневается в том, что из России случился массовый исход IT-специалистов, так как эта тема обсуждается во всевозможных источниках, что придает ей статус состоявшегося факта. Если искать первоначальный источник новости, то им окажется Сергей Плуготаренко, глава Российской Ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК). 22 марта на заседании Государственной Думы по информационной политике он выступил и заявил дословно следующее: “Первая волна – 50-70 тыс. человек уехали уже. Сдерживает вторую волну только то, что там дорогие билеты, жилье выросло, русских никто не ждет и нет финансовой связности, невозможно транзакции проводить. Но вторая волна точно будет, по нашему прогнозу, от 70 тыс. до 100 тыс. человек в апреле уедут. Это только айтишники”.

Никакой методики оценки уехавших от РАЭК нет, да и не может быть. На границе у нас никто не спрашивает, кем мы работаем, офис-менеджер и IT-специалист в глазах офицера, проверяющего документы, не имеют никаких различий. Оценочные суждения всегда или почти всегда искажают картинку, так как напрямую зависят от личности говорящего, его окружения и жизненного опыта. Рискну предположить, что среди знакомых и друзей Сергея подавляющее большинство пользуется iPhone, из чего можно сделать вывод, что это самый популярный смартфон в России. Увы, статистика — штука упрямая, и говорит она ровно об обратном: в самые лучшие времена доля iPhone достигала 15% в штучном выражении. Но если взять определенные срезы российского общества, то картинка может измениться, доля владельцев резко вырастет до 65-70%. Вопрос в том, как оценивать данные и куда смотреть.

Давайте вместе попытаемся разобраться в том, сколько IT-специалистов покинуло Россию, а также кто эти люди. Считать айтишниками только программистов невозможно, так как под это определение подпадают совершенно разные профессии — инженеры, которые трудятся в телекоме, сотрудники информационной безопасности и десятки других профессий. Например, мне не очень понятно, куда отнести менеджмент компаний, например, директора по персоналу в крупной IT-компании — он все еще относится к менеджменту или уже айтишник? В предыдущие годы разница в подходах и оценках была такой, что разброс цифр поражал. Например, в Росстате в 2021 году насчитали 1.76 млн IT-специалистов в России, но для меня эта цифра выглядит надуманной, сюда явно отнесли всех кого возможно, чтобы придать значимость собственному ведомству. Для сравнения, в США, где население в два раза большее и IT-компаний больше на порядок, чем в России, общая оценка занятых в IT-индустрии составляет около 4 млн человек. Статистика лукава, так как нет единой методики оценки для каждой из стран мира, например, в Китае считается, что есть всего 3 млн IT-специалистов, что выглядит как минимум удивительным. Для обслуживания IT-инфраструктуры китайских городов нужен больший штат людей. Цифры у меня вызывают вопросы, так как единого знаменателя не существует.

Но то, что в России много IT-специалистов, не вызывает сомнений. Ключевой рынок для большинства компаний плюс качественная и относительно недорогая разработка софта — это позволило разместить в России офисы многих компаний, для них это было выгодно и при этом приятнее, чем работать с разработчиками в Индии (другой рынок, другая ментальность и далее по списку). Та же история с Белоруссией или Украиной, там также искали недорогих разработчиков многие компании, это было выгодно.

Теперь давайте поговорим о миграции, статистика тут примерно одинакова год к году, из России уезжают в другие страны в среднем 300 тысяч человек в год. Кто-то уезжает к близким, кто-то в поисках лучшей жизни. За последние десять лет эта цифра не менялась, она остается более-менее постоянной. Оценить число айтишников, которые уезжают за рубеж, сложно, но обычно говорят про 15-20 тысяч человек. Кто-то, возможно, уезжает в никуда, но многие получают предложения о работе от компаний — переезжают в Китай, Южную Корею, Сингапур, Америку, Европу и другие страны. Среди моих знакомых и друзей, да и бывших сотрудников, очень много тех, кто уехал работать и жить в другие страны. Как правило, всех этих людей объединяет то, что они были востребованы в России и имели хорошую работу, с ее помощью они и сделали следующий шажок. Уехавших в неизвестность я не знаю, обычно все они получали предложение, и только взвесив все за и против, отправлялись в путешествие. Понятно, что это мой круг общения и тут важно не впасть в ошибку оценки рынка по тому, что вы видите через призму своего жизненного опыта (у всех iPhone, так как других телефонов в руках людей я не вижу — ошибка ровно та же).

Теперь давайте посмотрим, что начало происходить в России в конце февраля — начале марта, когда IT-специалисты выбирали свое будущее и то, что им делать. Тут можно выделить несколько ситуаций:

• Сотрудники западных компаний, которые стали вывозить сотрудников в третьи страны и обеспечивать им все расходы;
• Те, кто собирался уезжать, имел предложение на руках и ускорил все процессы, сорвался с места раньше;
• Те, кто не собирался уезжать, но под влиянием эмоций собрал вещи и отправился в путь — в никуда, не имея ни плана, ни особых сбережений.

Первая категория уехавших на данный момент самая многочисленная, в нее входит множество людей, в том числе семьи сотрудников (прямые родственники — жены и мужья, дети). Например, компания Apple эвакуировала своих сотрудников в Дубай, любой желающий мог отправиться туда. Это временная точка обитания, компания будет искать места в разных странах, оформлять документы и визы для людей. Отдельная проблема в том, что сама компания может перевезти сотрудников, но не факт что им дадут визы в той стране, куда они отправляются, или сделают это для их семей. Как сказал топ-менеджер одной из американских компаний, “наши сотрудники — беженцы, но они этого не понимают. У них нет права выбирать место, где они будут трудиться, зарплату, которую они будут получать. Нет никакой сказки, что кто-то будет о них заботиться”.

Настроение у тех, кто уехал и несколько недель находится вне России, разное. Приходит осознание, что их статус внутри компании — “беженец” и их никто не ждет на других рынках, им дадут не ту работу, о которой они могли мечтать. Крупные корпорации могут сохранить более-менее близкое позиционирование для своих сотрудников, для относительно небольших компаний это невозможно. Но почти всегда это поражение в позиции, меньшие деньги с учетом другой стоимости жизни где-то еще. Обычно эта прослойка людей отлично жила в России, но превратившись в беженцев, они теряют практически все от прежнего уровня жизни — машины, дома, привычный уклад жизни и общения. Они стали беженцами поневоле. Сейчас многие утешают себя тем, что компании их не бросят на произвол судьбы, дадут пожизненную работу (!!!) и теплое место. Звучат такие рассуждения очень наивно. Во многих случаях люди получат какую-то работу, затем через год, максимум два от них могут отказаться, так как никакими уникальными умениями они не обладают и были нужны для работы в России. Вне России они, как правило, бесполезны. Это, конечно же, не касается непосредственно разработчиков, они могут быть полезны в любом уголке мира. Но, например, сотрудники Spotify, которые сидят в том же Дубае, мало кому нужны в Европе — русские ребята, которые должны были поднимать продажи в России. Быть полезными в Европе или на других рынках они не смогут.

Прошелся по основным международным корпорациям, которые имели свои офисы в России, насчитал порядка тысячи человек, которые уехали. Массово отъезды начались после 8 марта, до этого момента их практически не было. Моя статистика не репрезентативная, но тут скорее важна дата, когда начался исход, он продолжается, но не очень активно. Многие уехавшие считают, что могут вернуться обратно в любой момент, рассматривают любые варианты — они не готовы быть вне России любой ценой, не готовы становиться беженцами из-за каких-то убеждений. Фактически это поиски сытой жизни и того места, где не будет проблем. Среди них почти нет тех, кто отталкивается в своих решениях от политики. Они рассуждают так, что их компетенции внутри России окажутся невостребованными в ближайшие годы, а значит, нужно искать место, где можно закрепиться. Прагматичный подход без каких-либо иллюзий.

Вторая категория — это те, кто и так собирался уезжать, но ускорил этот процесс. Число таких людей достаточно велико, они просто поспешили осуществить свои желания. Почему так быстро? Возможно, из-за опасений — в обществе стали разгонять слухи о массовой мобилизации, закрытии границ и тому подобном. Оценить число тех, кто уехал таким образом, можно, но смею уверить, что их число не превышает те самые 15-20 тысяч человек, которые уезжают в течение года. Более того, в логике этого процесса поспешили те, кто собирался это делать в скором времени. Или поспешат в ближайшем будущем.

Давайте теперь посмотрим на третью группу, на тех, кто отреагировал эмоционально и понесся “спасаться” сломя голову, не имея никакой работы, зачастую — средств и перспектив. То есть люди, которые решили “спасти” себя и близких. В качестве типичного примера приведу две истории.

Девушка, 35 лет, проектный менеджер в системном интеграторе. Улетела в Стамбул в конце февраля, на руках было 5 000 долларов. В Москве остались автомобиль среднего класса, квартира в ипотеку (выплачивать еще около полутора лет), работа с зарплатой около 150 тысяч рублей. Взяла отпуск на работе, посчитала, что надо успеть найти работу и двигаться дальше куда-то еще. До середины марта разослала тысячи резюме по всему миру, найти работу не смогла, нигде ее опыт и знания не нужны. Гражданство России сделало ее попытки найти работу тщетными, слишком большие затраты для адаптации в другой стране, которые нужно нести работодателю, и отсутствие каких-то специальных знаний. Итого почти за месяц потрачено около 1500 долларов, квартира оплачена еще на один месяц. Результат? Возвращение в Москву в конце марта — начале апреля.

Отдельно хочу отметить, что поиски лучшей жизни во многом характерны для жителей Москвы, на втором месте идет Петербург, практически незаметны регионы. И это хорошо показывает характер того, как работали до этого кризиса люди. Но эти рассуждения оставлю на потом, теперь история номер два.

Парень, 35 лет, есть девушка и кошка, подрабатывал разным в IT, писал проекты для различных компаний, фриланс. В начале марта уехали в Ереван, сняли квартиру, постепенно наладили быт. Девушка бросила свою работу в офисе, кошка мало изменила свой образ жизни. В наличии текущие проекты, постоянный заработок на уровне в тысячу долларов на двоих плюс какие-то запасы. В силу кризиса отвалилось несколько проектов внутри России, они заморожены до лучших времен, что сказалось на уровне жизни. Ранее заработок был около 300-400 тысяч рублей на двоих. Активный поиск работы в какой-то третьей стране, поиск новых проектов, урезание всех расходов в моменте. Тоже типичные IT-беженцы, что убежали в неизвестность под влиянием эмоций.

Очень интересно наблюдать за стилистикой сообщений в социальных сетях, от эмоциональных высказываний, выжигания эмоциями тех, кто остался и не уехал, до полной нейтральности. Парень неглупый и быстро осознал, что сжигать все мосты точно не стоит.

Эти истории мне показались характерными для тех, кто уехал под влиянием эмоций. Многие из таких людей безосновательно считают себя очень крутыми специалистами, которых оторвут с руками, но жизнь доказывает ровно обратное. И, наверное, половина из них будут вынуждены после такого “отпуска” вернуться обратно, чтобы найти себе пропитание и место работы (как вариант, пособие по безработице).

Несколько слов про тех, кто рассуждает об уехавших в терминах предательства своей страны. Мне не нравится такой подход, каждый человек имеет право на свободу выбора, передвижения. У нас нет сегодня ситуации войны против всего мира, границы открыты. Выбор — дело личное и дело каждого человека. Мне близок подход, когда люди находятся рядом как в радости, так и в горе. Но этот подход работает далеко не для всех, многие люди ищут, где им теплее, лучше и нет никаких особых бытовых проблем. Осуждать их за такой выбор лично мне сложно, мне он понятен. Неприемлем для себя, но понятен.

Посчитать число уехавших IT-специалистов (и тех, кто уехал в принципе) мы сможем в начале следующего года, когда появится статистика. За это время будут и возвращения, без них не обойдется, вольные или невольные — дело десятое. Рынок труда для IT-специалистов в России огромен, государство оказывает преференции отрасли, это время, когда можно сделать карьеру и улучшить свою жизнь. Как бы банально ни звучало, это время возможностей. И на внешних рынках, где все ровно и давным-давно распределено, таких перспектив нет даже близко. Поэтому те, кто не поддается истерике, сегодня в выигрыше.

Уехавшие сотрудники больших корпораций, наверное, по-житейски поступили верно, для них места внутри России сегодня нет. В том смысле, что их сытые времена закончились, они не смогут вести такой же образ жизни. Другое дело, что глобальный кризис догонит их в любом уголке мира, просто чуть позднее. Спокойной гавани сегодня в мире нет нигде. У меня нет никакого злорадства, что им придется несладко в будущем, так как мировой кризис накроет все страны. Пусть у них все получится там, где они хотят закрепиться.

Обсуждение исхода IT-специалистов настолько накалилось, что вокруг этого в России стали появляться дичайшие вбросы. Например, пресс-служба компании “Конкорд” предложила закон о запрете выезда IT-специалистов в другие страны.

На это отреагировал министр Максут Шадаев из Минцифры — ничего такого, конечно же, никто не планирует.

Но заметьте, как четко пиарщики нашли болевую точку, стали раскачивать ситуацию внутри страны. Ведь их сообщение звучит очень плохо — граница будет закрыта, все будете сидеть там, где вас посадят. Ничего такого на практике, конечно же, не происходит. Просто воспаленная фантазия пиарщиков ради сбора обсуждений. В условиях этого кризиса за такое нужно бить по рукам, и очень больно. Ведь такая информация заставляет людей еще больше возмущаться и реагировать, причем на то, чего нет.

Зачем Наталья Касперская, Сергей Плугаторенко и десятки других людей из индустрии рассказывают про массовый исход айтишников, понятно и так. Для индустрии это попытка выхватить дополнительные преференции, сесть на бюджеты, бороться с исходом людей, который по факту не так катастрофичен, как нам его рисуют. Да, много выездных в моменте, но цифр как таковых нет, все обсуждения происходят на основе цифр, взятых с потолка. А это не самый надежный базис, как ни крути.

Мы провели опрос в нашем Telegram-канале и получили достаточно красноречивую картинку того, как много людей пытаются уехать из России. Посмотрите сами.

В любом кризисе нужно выключать режим белки-истерички и смотреть на факты холодно и взвешенно. Да, число тех, кто уезжает сегодня из России, выросло. Но никакой катастрофы просто нет даже отдаленно, а рисовать такие картины — это пытаться спровоцировать людей бросить свою жизнь и податься в неизвестность. С другой стороны, многие именно так и поступают. Кто-то не хочет оказаться один на чужбине, а если таких людей будет много, то совместно они что-то придумают. Кто-то просто желает вреда всем этим людям. У каждого своя мотивация, но нужно иметь свою голову на плечах и не поддаваться эмоциям.