Диванная аналитика №160. Зачем «МегаФон» становится частной компанией

Привет.

После того, как СССР де-факто прекратил свое существование, на постсоветском пространстве зародились рыночные отношения, появилась первая реклама на телевидении, которую смотрела вся страна, тогда это было в новинку. Наивность той доморощенной рекламы была поразительна, равно как и зарождение первых телевизионных каналов. Западные менеджеры были в диковинку, по умолчанию они считались небожителями, которым доступно тайное знание, освоить которое наши местные люди неспособны в силу того самого советского прошлого. Для многих менеджеров из Европы или США поездка в Россию считалась ссылкой – отсутствие развитого рынка, непонятные взаимоотношения и множество других неприятностей. Но те, кто оказался в те годы в России, не пожалели, это было время, когда делались состояния и рынок в каждой области рос на сотни процентов ежегодно, причем не так важно было, в чем вы измеряете его – в деньгах или штуках. То время часто ассоциируется с диким капитализмом, во многом он проистекал из наивности и непонимания того, как сделать правильно. Еще вчера страна жила по одним правилам, а потом в одночасье изменилась до неузнаваемости. Сотовые операторы в 90-е годы стали авангардом бизнеса, у них были деньги, наилучшие перспективы роста и понимание, что необходимо привлекать западных специалистов, так как свои во многих областях отсутствовали. Осознать, что цивилизованных способов привлечения капитала для развития бизнеса внутри страны было не так много, сегодня крайне сложно, но тогда ситуация доходила до смешного, банковский сектор проходил ровно тот же этап становления. В таких газетах, как «Коммерсант», «Ведомости» часто обсуждался вопрос, что российские компании не могут занимать деньги на зарубежных рынках, а провести IPO, например, разместить свои акции в Нью-Йорке или Лондоне, и вовсе невозможно. Лейтмотив того времени был до грубого прост – негоже лезть со свиным рылом в калашный ряд. Витало высказанное без обиняков чувство ущербности российского бизнеса, который не такой, как «правильные» западные компании. Во многом капитализм западного толка идеализировался, опыта работы с Западом было мало, а голоса тех, кто еще при СССР работал на внешних рынках, в расчет не принимались, хотя это были здравые суждения. В нашей стране любят кидаться из одной крайности в другую. Выход на IPO для российской компании в середине 90-х вполне серьезно приравнивали к первому полету в космос, событие для бизнеса того же порядка, и почти никто не верил, что это возможно. Когда в 1996 году «Вымпелком» (марка «Билайн») объявил о выходе на нью-йоркскую биржу, это стало событием международного масштаба, тут нет никаких преувеличений. Впервые за девяносто лет на NYSE появилась российская компания, а также это было первое IPO на внешнем рынке для компании из России. Можно смело говорить, что основатель «Билайн» Дмитрий Зимин проложил дорогу для остальных и показал, что невозможное вполне возможно, если только есть желание и понимание того, что ты делаешь.

Тогда «Вымпелком» смог привлечь порядка 60 млн долларов, эти деньги пошли на развитие сети, но также компания стала публичной. Это накладывало на «Вымпелком» определенные обязательства:

• Отчетность по стандартам американских компаний;
• Прозрачность в цифрах, необходимость сообщать ключевые показатели;
• Формирование совета директоров по внешним правилам;
• Подотчетность комиссии по ценным бумагам США (фактически административная и уголовная ответственность за свои действия на территории США, официальная передача таких прав регулятору в США).

Эйфория была такой, что на потенциальные минусы от IPO никто не обращал внимания, считалось, что их нет и не может быть. Все люди – братья, капитализм лучше социализма, впереди нас ждет светлое будущее, пусть и с другими лозунгами. Другие операторы не спешили занимать деньги на внешних биржах, следующее громкое IPO – это выход МТС на тот же NYSE в 2000 году. Объем размещения акций составил 15.4% на 305 млн долларов. И то публичное размещение также считалось успешным. В середине 2000-х один из самых популярных вопросов, который задавали на пресс-конференциях «МегаФона», звучал так: «А когда вы собираетесь на IPO?». Сергей Владимирович Солдатенков, как мне кажется, устал отвечать на этот вопрос из раза в раз одно и то же. В итоге «МегаФон» вышел на IPO в 2012 году, оно также было успешным, хотя и потребовало перестройки компании и многих процедур, что-то стало лучше, что-то пришлось делать иначе, чем раньше. Но можно с уверенностью утверждать, что IPO «МегаФона» привело к переосмыслению многих процессов оператора, необходимости быть более прозрачной компанией, чем раньше. И одним из побочных эффектов стало то, что нельзя было, как раньше, «верить» в то, как будет развиваться рынок, всему нужны были обоснования, а миноритарные акционеры, также как и в тысячах других компаний по миру, не хотели рисковать своими деньгами ради призрачного будущего. Миноритарии не обязаны понимать бизнес, в который они вкладывают деньги, их игра – это инвестиция, целью которой они считают приумножение капитала. Большая часть таких частных акционеров хочет только одного – чтобы их деньги работали и приносили прибыль. И поэтому при любом голосовании они почти всегда против масштабных инвестиций, а исключительно за выплаты дивидендов, здесь и сейчас.

С другой негативной стороной IPO в США столкнулся как «Вымпелком», так и МТС, в 2015 году Минюст США обвинил их в коррупционных сделках в Узбекистане, после чего тот же «Вымпелком» выплатил штраф в размере 795 млн долларов! Задумайтесь о размере штрафа, он рекордный. Для сравнения, в 2016 год доход «Вымпелкома» со всех рынков присутствия составил 2.4 млрд долларов, годом ранее чистый убыток был равен 647 млн долларов.

Как для «Вымпелкома», так и МТС выход на IPO на внешних биржах во многом характеризовался не только необходимостью привлечения средств на развитие, но также это была внешняя оценка стоимости бизнеса, возможность потенциально продать его кому-то. В 2012 году, когда на IPO вышел «МегаФон», повестка поменялась, престиж исчез, осталась только прагматичная сторона вопроса, это был относительно недорогой способ привлечения средств на развитие. И вот спустя шесть лет «МегаФон» собирается уходить с лондонской биржи. Давайте вначале посмотрим на то, как в самом «МегаФоне» говорят об этом и что.

Официальное сообщение «МегаФона» о делистинге в Лондоне

Приведу текст пресс-релиза, он вполне четко объясняет, что будет происходить:

Публичное акционерное общество «МегаФон» (LSE: MFON), всероссийский оператор цифровых возможностей («МегаФон» или «Компания»), настоящим объявляет, что Совет директоров «МегаФона» на заседании, состоявшемся 15 июля 2018 г., оценив преимущества, которые Компания получала бы, сохранив статус публичной компании, глобальные депозитарные расписки («ГДР») которой размещены на Лондонской фондовой бирже и обыкновенные акции которой размещены на Московской бирже, определил, что сохранение статуса публичной компании не является приоритетной стратегической задачей Компании, и принял решение одобрить программу приобретения обыкновенных акций и ГДР, а также аннулирование листинга ГДР на Лондонской фондовой бирже («ЛФБ»).

Программа приобретения обыкновенных акций и ГДР будет осуществляться компанией MegaFon Investments (Cyprus) Limited (компания «MICL»), стопроцентным дочерним обществом Компании, в форме приобретения с оплатой денежными средствами до 128 950 036 выпущенных и размещенных обыкновенных акций и ГДР, составляющих 20,8% всех выпущенных и размещенных акций Компании. Покупная цена за ценные бумаги, в отношении которых были поданы заявки, составит 9,75 долларов США за каждую обыкновенную акцию и за каждую ГДР. Действие программы приобретения начинается 16 июля 2018 г., завершение запланировано на 22 августа 2018 г. Предложение компании MICL в рамках программы приобретения будет сделано всем владельцам обыкновенных акций и ГДР, кроме USM Holdings и Группе Газпромбанка, а также компании MICL.

На 13 июля 2018 г. покупная цена за одну обыкновенную акцию включала премию в размере 2,03 доллара США или 26,3% от средневзвешенной цены за 3 месяца (7,72 долларов США) за период, заканчивающийся 13 июля 2018 г. (по ежедневному курсу закрытия рубля к доллару на Московской бирже, действовавшему в соответствующий период, заканчивающийся 13 июля 2018 г.) и премию в размере 1,64 доллара США или 20,3% от цены закрытия на обыкновенные акции на Московской бирже на 13 июля 2018 г. На 13 июля 2018 г. покупная цена за одну ГДР включала премию в размере 0,98 доллара США или 11,1% от средневзвешенной цены за 3 месяца (8,77 долларов США) за период, заканчивающийся 13 июля 2018 г., и премию в размере 0,75 долларов США или 8,3% от цены закрытия за одну ГДР на ЛФБ на 13 июля 2018 г.

Полный текст пресс-релиза можно найти вот тут.

Но также нам интересно, что сказал в этой связи исполнительный директор «МегаФона» Геворк Вермишян:

«Предложение о делистинге продиктовано масштабными стратегическими изменениями, которые нам необходимо осуществить, чтобы завершить трансформацию «МегаФона» из телекоммуникационного оператора в лидера цифрового рынка России.

В процессе стратегии трансформации, о которой мы объявили в мае 2017 года, становится понятно, что амбициозный масштаб и характер дальнейших шагов, которые могут потребоваться для достижения этой цели, могут создать значительный дополнительный риск для наших миноритарных акционеров. Проводимые изменения могут негативно отразиться на нашем показателе OIBDA, темпов роста выручки и уровне долга в среднесрочной перспективе и потребовать дополнительных средств для реализации нашей стратегии и пересмотра предыдущей политики выплаты дивидендов. Ввиду этих факторов и сохраняющейся нестабильной ситуации на фондовых рынках, Совет, учитывая текущую ситуацию, пришел к выводу, что будет правильным предложить нашим миноритарным акционерам возможность выхода с премией к текущей рыночной стоимости наших акций и GDR».

Что произойдет с «МегаФоном» и какие примеры есть в мире

Для российского рынка делистинг «МегаФона» – это прецедент и яркий сигнал о том, что будет происходить дальше, причем это событие того же масштаба, что когда-то выход «Вымпелкома» на NYSE. Затрачивая до 1.26 млрд долларов на выкуп глобальных депозитарных расписок, в «МегаФоне» переводят компанию из статуса публичной в статус частной. Исчезает необходимость прозрачности перед миноритарными акционерами, любой из которых может запросить информацию, которая является чувствительной с точки зрения планов развития и инвестирования в будущие проекты. Во многом то, как компании следят друг за другом, связано с теми инструментами, которыми обладают миноритарии. Но основная причина, пожалуй, далеко не в этом, и Геворк вполне откровенно и без обиняков об этом сказал. Это реализация плана весны 2017 года, превращение «МегаФона» из оператора связи в оператора цифровых возможностей. За общей, обтекаемой фразой скрывается слишком многое, чтобы раскрыть тему в этом материале. Но если посмотреть кратко и по верхам на то, что делал «МегаФон» в последние годы, то мы увидим, что это полномасштабное тестирование технологии блокчейн, работа в финтехе, сотрудничество с ведущими банками, разработки в области транспорта и умного города. В хорошем смысле этого слова «МегаФон» немножко повернут на технологиях и том, что они могут привнести в нашу жизнь. В рамках классического оператора мобильной связи компании явно тесно. Если посмотреть на профиль активов, которые есть у «МегаФона», то это десятки тысяч километров оптоволокна, которые работают в России и не только. У оператора есть как гигантская опорная сеть, так и дата-центры, плюс последняя миля в виде мобильной связи. Осталось добавить те услуги, что станут основными для всех нас в недалеком будущем. Проблема только в том, что каждый технологический скачок требует заметных усилий и бешеных инвестиций. Например, инвестиции в 5G даже близко не сравнимы с таковыми в 3G или 4G, они выше на порядок, так как технология сложнее в реализации на практике, требуется большее число базовых станций, более плотное покрытие. Те же миноритарии не хотят 5G за свой счет. Обратите внимание, что самый интенсивный рост и стройка «МегаФона» пришлись на 2002-2012 годы, то есть время, когда оператор не присутствовал на бирже и мог тратить деньги без оглядки на своих миноритарных акционеров. А потом этот период благоприятствования закончился, это стало не так просто.

Читая про делистинг «МегаФона», встречал множество упоминаний санкций, того что именно они заставляют «МегаФон» уйти из Лондона. На мой взгляд, это полнейшая ерунда, которая не выдерживает никакой критики, и вот почему. Никто из акционеров «МегаФона» не попал под санкции, и такая вероятность мала. Исходя из планов компании требуются заметные инвестиции в новые направления, которые не всегда очевидны для мобильного оператора. Объяснять и доказывать, что в цифровом мире нужно иметь заделы в разных областях, сложно и недальновидно, нужно быстро создавать новые продукты и апробировать их на практике. Тормоза в виде миноритарных акционеров не слишком хороши для этого, тут нужны развязанные руки, чтобы принимать любые решения, без оглядки на кого-либо.

Пожалуй, в этом аспекте хорошо вспомнить делистинг Dell Inc, который стал рекордным и состоялся в 2013 году. Миноритарные акционеры давили на компанию, не позволяли реализовать программу развития, создавали негативный фон. В итоге Майкл Делл провел делистинг, который стоил 24.9 млрд долларов, что само по себе рекорд. То наследство, которое ему осталось от публичной части истории Dell, можно смело считать Авгиевыми конюшнями, на расчистку застарелых проблем ушло несколько лет. Говорить, что на столь проблемном рынке ПК в Dell добились гигантских успехов, нельзя. Компания нарастила долю и продажи, но продолжает бороться за рентабельность. И причина в тех процессах, что длились долгие годы в ее публичной ипостаси, слишком застарелой стала болезнь, превратившаяся в хроническую неэффективность. Да и выплата такого объема денег в столь непростой период на рынке ПК сделала рост практически невозможным.

У «МегаФона» ситуация даже близко не напоминает ту, что была и остается в Dell. Долговая нагрузка минимальна, бизнес стабилен, плюс открываются новые возможности для реализации проектов. Рискну предположить, что мы увидим новую стратегию, когда оператор вкладывает деньги как стартап (посевная стадия), растит проекты и, выведя их на окупаемость, тут же открывает новые. В публичном статусе вообразить такое невозможно, это невероятный сценарий, так как он пугает миноритариев.

Для «МегаФона» это также необходимое преимущество, так как ни МТС, ни «Вымпелком» повторить эти ходы не смогут, они останутся связаны по рукам и ногам своим публичным статусом плюс зарубежными активами. Для «Теле2» такой сценарий развития реален, но тут ситуация осложняется тем, что оператор наращивает долю и строит сеть как бешеный, поэтому инвестировать в новые направления он не может и не будет, для этого нет достаточно большой команды, не хватит людского ресурса, это не вопрос денег.

На то, чтобы решиться на делистинг, нужна воля, как мы видим, в «МегаФоне» и у акционеров компании, она присутствует в полной мере. И я рассматриваю это как положительный шаг, более того, это часть долгосрочной стратегии господина Усманова и его холдинга, который является основным акционером «МегаФона» (56.32% акций у USM Group). При наблюдении за направлениями, в которых исследует рынок и пробует свои силы USM Group, у меня складывается пазл, даже если реализуется только часть задуманного, мы увидим принципиально новый тип компании, после этого назвать «МегаФон» мобильным оператором сложно. Пожалуй, самое близкое, что мне приходит на ум, это трансформация NTT DoCoMo в прошлом, когда они сформировали рынок в Японии, сделав доступными несуществующие в других странах услуги и сервисы, еще до прихода эпохи смартфонов. Приезжая в Японию в те годы, ты понимал, что попал в другое измерение, а люди вокруг пользуются тем, что в другом мире просто отсутствует. Нечто подобное нас ждет в ближайшие пять-шесть лет, и я верю, что для этого есть все предпосылки. Вспомните, на каком технологичном уровне наша страна и операторы провели Олимпиаду в Сочи, Чемпионат мира по футболу и другие мероприятия, эти события говорят сами за себя. Это не просто мировой уровень, это нечто большее. И теперь мы точно избавились от комплексов 90-х, когда смотрели на западные корпорации и считали, что не сможем сделать ничего подобного сами. Те времена прошли, у нас есть желание, умения и возможности поменять все это, здесь и сейчас. Возможно, что звучит излишне пафосно, возможно, как лозунг. Но мы и правда стоим на пороге больших изменений, которые коснутся нас как страны. А каждой державе нужны свои технологические столпы, без этого в нашем мире больше никуда. И это сверхстройка нашего века, сродни электрификации СССР. А верить в это или нет – дело каждого. Те, кто верит, делают дело. Остальные просто вновь убедятся, что мы можем и делаем.

Ссылки по теме

Поделиться: 

Мы в социальных сетях:

• ВКонтакте
• Telegram

Больше материалов
на новой версии сайта. Теперь читать с мобильных
стало удобно!

Есть, что добавить?! Пишите... [email protected]