Продажа краденых телефонов

Москва. Центр. Отсюда рукой подать до Красной Площади, рядом – здание Детского Мира. В арке, ведущей к метро «Кузнецкий мост», приютилось множество палаток, кто-то торгует сувенирами, кто-то – дисками, есть и палатка с телефонами б/у. За этими буквами скрывается самый настоящий second hand, то есть телефоны, бывшие в употреблении. На витрине с десяток аппаратов разных производителей с аккуратно приклеенными ценниками, они болтаются на бумажках. В нескольких рядах телефонов мелькают и случайные плееры. Палатка закрыта, но из ниоткуда появляется продавец:

— Вас что-то интересует?
— Да вот девочке ищу подарок, хотел бы не очень б.у. телефон.
— Рекомендую вот эту Nokia или Sony Ericsson. Для девочки модели хорошие, эта яркая, а эта строгая, но и котируется лучше. Давайте покажу вам.

С витрины извлекаются оба аппарата, они полностью заряжены, из-за стекла магическим образом возникают SIM-карты, которые устанавливаются в телефоны. Беру в руки Sony Ericsson W660i, его стоимость указана в 6000 рублей.

— Хороший аппарат, девочке понравится, есть игры, еще в комплекте карта на 512 Мб.
— Он не криминальный?
— Вы что, у нас все телефоны после сервисного центра, там их приводят в порядок, чистят память, корпус, чтобы все чин чинарем было. А этот аппарат сдал один мой знакомый, проигрался в казино, деньги были нужны. (Ловит мой недоуменный взгляд на корпус телефона, он розового цвета). Нет, телефон, конечно, не его, а подруги. Он ей потом другой купил у меня же, а этот вот отдал, деньги срочно нужны были. Вы же понимаете, игрок. Да вы сами посмотрите, все работает, аппарат хороший.

Начинаю изучать меню в поисках следов предыдущего владельца или владелицы. Надо отметить, что по меню прошлись основательно, почти никаких следов нет, только название карты, немного закачанных файлов, mp3-шки, картинки. Ни одной личной фотографии или записи нет. В разделе сообщений, правда, нахожу учетную запись «Елена», внутри все настройки для доступа к почте mail.ru и адрес, моментально запоминаю его. Беру второй аппарат. В нем ситуация аналогична, но стерты все данные, остался только привет от Виталика, в виде такого же названия карты памяти. Возвращаюсь к разговору с продавцом, колеблюсь в выборе, но возвращаюсь к Sony Ericsson.

— А в комплекте что отдадите с телефоном?
— Вот карта, как говорил, там будет, да еще зарядное устройство. Но сейчас у меня их нет, завтра закажу и их привезут, после обеда точно будет. Сделаю вам скидку в 500 рублей.
— Гарантия будет на телефон какая-нибудь?
— Все работает в нем, но три дня на проверку дам, поверьте, проблем с ним не будет никаких. Если вдруг возникнет что-то, то поменяю вам без проблем.
— А документы какие-нибудь дадите?
— Конечно, дам, товарный чек вас ведь устроит?
— Наверное, да, его достаточно?
— Да. Там все будет записано, модель, номер, цена. Хоть в суд с таким чеком можете идти, если вам не понравится телефон.

Разговор окончен. За несколько месяцев это последнее «интервью» инкогнито с продавцом б/у техники, до этого было два десятка других. Приводить в одном материале все интервью, разговоры не имеет смысла, они отличаются незначительными деталями, канва этого бизнеса остается одной и той же. Поэтому мы отправляемся в гости к дяде Алику, который ведет свой бизнес у метро Университет. Здесь и далее по просьбе действующих лиц мы изменили как места, так и имена людей, но все они реальны, и описываемая обстановка точна, никаких других изменений в повествовании нет.

Куплю телефон, золото, технику. Покупаю все

У дяди Алика есть несколько точек вокруг метро, где продаются б/у телефоны и другая дребедень, побывавшая в употреблении. Чтобы диверсифицировать свой бизнес, этот человек также начал продавать карты оплаты различных операторов. Средних лет, загорелый, приехал в Москву больше десяти лет назад и как-то пообвыкся, нашел свое дело в торговле. У него есть ноу-хау, о котором он с гордостью и говорит. Новомодных слов «ноу-хау» дядя Алик не знает, в его лексиконе это звучит как «придумка». Схема изумительно простая и незамысловатая. Чтобы обеспечить поток телефонов, дядя Алик поставил у метро машину, в ней через все лобовое стекло тянется надпись «Куплю телефон, золото, технику». Около года назад надпись была «Куплю все», но она сбивала потенциальных продавцов с толку, они побаивались подходить, поэтому дядя Алик вернулся к конкретике. В тонированной 99-ой сидит наемный работник, который осуществляет скупку у населения. В основном несут телефоны, как новые, так и не очень. Дядю Алика раздражает человеческая нечестность, и он искренне возмущается: «Приходит такой прощелыга, хитрован и дает моему парню телефон, дорогой телефон. Покупай его за небольшие деньги, наваришься, а мне выпить надо, трубы горят. Так он не просто так телефон дает, а выключенный. Батарейка села, зарядки нет, бери так. Пару раз брали, а потом телефон заблокирован или сломан. Нести его чинить – морока отдельная, головная боль. Ремонтируем, но все времени стоит, денег. За такие мобильные меньше платить надо, а они обманывают. Пришлось все зарядные устройства в машину купить, теперь проверяем сами, все ли в порядке, и цену выставляем по проверке, вслепую не берем ничего».

Меня разбирает любопытство, зачем такие сложности с машиной, если есть палатки, куда явно также приходят с б/у телефонами, ведь это лишние накладные расходы. У дяди Алика своя точка зрения на это: «Не понимаете вы, русские, торговлю. Слово «торговля» что значит? Спор, торг. Как ты в одной палатке торговаться будешь? Может сторгуешься, а может твой клиент уйдет дальше счастья искать. Так нельзя. Надо его перехватить. Вот у метро и стоит машина. У нас в палатках в цене не сошлись, он куда идет? К метро. Его машина моя и ждет. Цену мы в машину позвоним назовем. От нас телефоны редко уходят. У метро людей больше, многие до палаток не доходят, а так поток. Выгодно это».

Позволю себе ремарку. Дядя Алик столь говорлив не в силу любви к словам, а от обильного обеда, которым я его кормлю в соседнем с метро ресторанчике. Он предпочитает говорить короткими, рублеными фразами, что выдает в нем приезжего. Примерно так же многие наши соотечественники разговаривают первое время в Америке, проще сойти за своего, сохранить произношение и не выдать в себе эмигранта. Для упрощения восприятия некоторые фразы объединяю, свои наводящие вопросы и уточнения опускаю. Акцент дяди Алика – это причудливая смесь русского говора из глубинки, мягкости южных наречий и базарного слога. Адская смесь, которую столь часто можно встретить на рынках сегодня. Переходим ко вторым блюдам, позволяю себе перейти к вопросам о законности и столкновениях с людьми в форме. Дядя Алик косится на диктофон и решительно показывает, что разговор окончен, если эта штука будет работать. Приходится отключать диктофон и доставать блокнот.

«Понимаешь, мы продаем б/у телефоны, не ворованное. Знаем, что они украдены, но мы не крали, не убивали никого. Придет ко мне человек, как поймешь, вор он или свой телефон сдает. Паспорт проверишь, мы не комиссионка, как в Союзе, чтобы оформлять все. На свой страх и риск берем телефоны, риск большой. Вот и покупаем дешево. Людей смотрим. Кому-то откажем, нам проблемы не нужны, по ним видно, что украл за углом и сразу ко мне. Наркоманов много, сажать их надо, раньше так не было, сейчас порядка нет. Купим телефон, почистим его, уберем все лишнее, зарядку добавим, наушники в комплект, и на витрину. Приходят иногда, говорят «это мой телефон». Готов вернуть, вот поверишь, правда готов. Докажи что твой телефон, там коробку покажи от него с номером, верну. За сколько купил, за столько и отдам, у меня в тетрадке все записано. Не возвращаются. Милицией пугают, а не возвращаются. Один стекло пытался бутылкой разбить, успокоили. Нервные все. Милиция нас не трогает, за что нас трогать? Мы не крадем у кого-то, помогаем людям купить недорого телефон. Те, кто сдают телефоны, возможно, крадут, да точно крадут. Но я не милиция, не мое это дело. Мы милиции помогаем всегда, скажут «надо не брать такие телефоны» – не будем брать. Все на витрине лежит, ничего не скрываем. Оформляем свои документы на телефоны, гарантию на три дня даем, докупаем наушники, зарядки за свои деньги. Как все платим кому надо, не больше, не меньше, все, как у всех. У них свои дела, у нас – свои. Не наркотиками торгуем, не алкоголем домашним, за что нас трогать? Исправно платим всем».

Меня больше всего интересует экономика происходящего, сколько продают телефонов, сколько покупают, сколько платят тем, кто должен проверять палатку на предмет легальности товара. Дядя Алик начинает вдохновенно врать и отводит временами глаза в сторону, ему явно не хочется рассказывать правду о своем бизнесе. Различными наводящими вопросами выуживаю крупицы информации.

«Один день хороший, один день плохой. Как посчитаешь? Вот за вчера продали два телефона – хороший день, сегодня ни одного. Может, вечером лучше станет. В месяц продаем мало, телефонов 40 в палатке. Денег это мало дает. С телефона самое большее 1000-1200 рублей. Часть телефонов на рынок сдаем, приносят больше, чем сами продать можем. На них зарабатываем 700-800 рублей. На витрине стоит штук тридцать телефонов, больше не ставим. Через машину торговля лучше. Там до ста телефонов в месяц доходит, навар побольше. Палаткам люди не верят так, не верят в хорошую цену. Расход у меня маленький. Аренда, зарплата двум продавцам в палатке, около 10000 рублей, чтобы не беспокоили палатку, отдаю. Все остальное мне остается. На круг получается до 2000 долларов в месяц – на жизнь не хватит даже».

Рассказываю дяде Алику про бывшего чемпиона по боксу среди полутяжей, татарина Рашида. Уже в возрасте 65 лет он оставался крепким дядькой с огромными разбитыми кулаками. Трижды женат, множество отпрысков, но не прочь ухлестнуть за слабым полом. В процессе ухаживания он ненароком ронял фразу о том, что ему 50 лет. Но ни разу не мог сдержаться, чтобы не рассказать о своих злоключениях со второй или третьей женой. Рассказ обычно заканчивался тем, что перед самым юбилеем, его 60-летием, она собрала вещи и ушла. «Представляешь, какая змеюка подлая была», – добавлял Рашид. Он сам рассекречивал свой возраст и делал это ненароком. Примерно так же знакомые с математикой на уровне начальной школы с легкостью посчитают, сколько телефонов продает в месяц дядя Алик, чтобы получить доход в районе 2000 долларов за вычетом накладных расходов. Цифра будет колебаться в районе от 120 до 150 аппаратов, что вполне сравнимо с продажами обычных салонов связи (там выше 200, но это не принципиально). Дядя Алик, выслушав рассказ, ухмыляется, но ничего не говорит.

Савеловские истории

Дорогие гости столицы, отправляясь на Савеловский рынок в выходные дни, следите за своими карманами. Москвичей это тоже касается, впрочем. Поток людей в подземном переходе настолько спрессован, что создается впечатление, что вся Москва сошла с ума и отправилась за покупками сюда. Не будете следить за карманами, тогда рискуете оказаться в положение моего друга Алексея. В выходные он отправился покупать что-то из компьютерных мелочей, заодно поохотиться на раритеты, которых на рынке предостаточно, правда, отнюдь не по бросовым ценам. Бросив машину где-то на площади, он проследовал на рынок вместе с толпой, которая бодренько вышагивала. Надо сказать, что Алексей частенько посещает рынки в разных странах, в Японии он облюбовал Акихабару, где от души резвится и привозит сюда всякую всячину. Вот и теперешний свой телефон Sony Ericsson он приволок оттуда, а главное жалел, что не купил несколько штук, на подарки друзьям, близким. Хорошая модель оказалась, да к тому же эксклюзив, ему приятно объяснять, откуда аппарат, что умеет, демонстрировать его. Социальная роль эксклюзивных телефонов, как и вообще подобных вещей, – отдельная тема для подробного разговора.

В тот день на рынке Леша смог прикупить пару дисков со всякой всячиной, Siemens SL10 за пару тысяч, но с работающей батареей, еще купил видеокарту. Когда возвращался в сторону перехода, его взгляд натолкнулся на телефон, та же модель, что у него, тот же цвет. Продавали его без зарядки, но за какие-то 10.000 рублей. Он купил его. Хорошее состояние, новехонький, зарядку можно заказать в Японии, это не вопрос. Проверил внутри с SIM-картой продавца – все отлично, свежий софт. Договорился, если что-то не так, вернуть деньги в течение пары дней. Счастливый Леша шел домой. Такой же счастливый он рулил домой. Дома, достав телефон из сумки, он стал искать свой личный аппарат. Звонил на него, извечное в ответ: «Абонент не доступен». В отличие от нас, таких умных, сидящих за мониторами, Леша сообразил не сразу, что произошло. Как он позднее говорил, ситуация была настолько сюрреалистичной, что поверить в нее и сейчас почти невозможно. Для тех, кто туго соображает, расшифровываем: Алексей прекрасно приобрел свой же телефон, который у него часом ранее украли. Предварительно продавцы очистили память, вынули карту на 4 Гб, провели предпродажную подготовку, одним словом.

Попытка качать права позднее натолкнулась на исчезновение из палатки «того самого парня», исчезновение аналогичных товарных чеков (покажите, где указана наша палатка, а чек у вас не наш), тема заглохла сама собой. Леша на Савеловский больше ни ногой и ведет активную пропаганду против этого места.

На месте Савеловского рынка мог быть любой другой, ситуации, возникающие в таких местах, всегда примерно одинаковы. Но мы бродили по этому рынку, поэтому рассказ о нем. В одной из палаток случайно (честное слово, случайно) встретил знакомых. Рассказал свою историю о том, для чего и как собираю материал, просил поделиться опытом. Ребята не без иронии сказали, что могут помочь. Главное – посидеть с ними час-другой, смотришь, что-то и наклюнется. Битых два часа мы травили байки и ничего по делу. Собираюсь уходить, но появляется молодой человек и спрашивает, не нужно ли телефонов, завязывается диалог:

— Много телефонов, какие?
— Да вот несколько есть, б/у, нам с друзьями не нужно, отдадим недорого (из сумки извлекаются разные телефоны, есть женские модели с бирюльками). Зарядки не захватил, думаю, вам не нужны.
— Все рабочие, проверял?
— Да все работают, проблем нет. Смотрите сами.
— Все возьмем, если по тысяче за штуку отдашь.
— Дешево, лучше сам продам тогда, не пойдет.
— Нам еще зарядки, карты покупать, коробки делать, чинить, возможно – много денег уйдет. А новые такие все примерно 5-7 тысяч стоят, дорогих нет. Продавать мы их будем по 3 тысячи. Вон, сходи в соседнюю палатку, спроси у них, попытай счастья. (Демонстративно отодвигают телефоны, теряют интерес).
— Ребята, я же ничего, давайте по-вашему, накиньте сверху хотя бы немного.
— Ну, хочешь тысячу как премию сверху еще положим.
— Давайте.

Отсчитываются деньги, телефоны уходят за прилавок. Один из продавцов начинает шустро вставлять SIM-карту и чистить память. Через 10 минут на витрине начинают появляться новые модели. Ценники примерно в 4-5 тысяч, новые аппараты стоят около 7-9 тысяч. Один из парней поучает меня: «Видишь, мы сейчас их взяли, успеем что-то продать до прихода хозяина, значит, деньги в карман положим, не успеем – ему отчитаемся. Мимо кассы все пускать нельзя, он разбирается с проблемами, будешь мимо кассы – то все проблемы будут твоими персонально, а это ой ой ой».

По словам обитателей палатки, таких продавцов, как наш визитер, не так много. Чаще приносят один, от силы два телефона. Но стабильно и постоянно. Не проходит и дня, чтобы не принесли телефон. Палаток на рынке тьма, но никто не остается без аппарата.

Как работает эта схема

Палатки, машины у метро, а также частные лица скупают телефоны в огромных количествах. По самым скромным оценкам, в 2007 году на рынке было продано около 4 миллионов б/у телефонов. Из этого количества три четверти аппаратов криминального происхождения. В большинстве мест у продавца таких телефонов не спрашивают никаких документов, исключением выступают ломбарды, где прием любых вещей происходит по паспорту. Те, кто призван контролировать продажу товаров, закрывают глаза на происхождение таких телефонов, так как нет кампании по борьбе с этим явлением. С другой стороны, они получают свою долю в виде фиксированной платы с каждого торгового места, будь то палатка или машина. Удивительно, но возникает порочный круг: воровство телефонов почти безнаказанно, их продажа не составляет проблемы, а ворованные телефоны лежат на каждом углу, даже в центре Москвы. Многие аппараты, лежащие на прилавках палаток, проходят по базе IMEI МВД России, в ней они числятся как криминальные. Но никто не проверяет эти аппараты, ведь купить такой телефон или продать его можно безнаказанно.

Для тех, кто не поощряет воровства и не страдает склонностью к покупке и использованию краденного, есть простая рекомендация. Не покупайте телефоны в таких палатках, они почти наверняка ворованные. Если по каким-то причинам вам нужен б.у. телефон, воспользуйтесь сетевыми барахолками, объявлениями в газетах, шансы купить телефон у обычного человека здесь выше.

Во время подготовки этого материала мы нашли огромное число различных фактов, например, о том, как в палатках появляются телефоны в заводской упаковке, и кто продает их из салонов связи и, главное, за сколько. Курьезные случаи, рассказы о том, как уходила гулять информация из телефонов, которые были украдены. Хватит не на одну статью или очерк, тема оказалась неисчерпаемой. Поэтому мы не злоупотребляли вашим вниманием и максимально сократили эту статью до разумных пределов, но тема не закрыта, мы будем писать о ней. В следующем материале мы поговорим о другой стороне медали, о том, как защитить себя от кражи мобильного телефона, и что делать, если это произошло. Пока же будем рады увидеть ваши истории, мнения, отзывы в форуме.

Эльдар Муртазин ([email protected])
Опубликовано - 21 апреля 2008 г.

Есть, что добавить?! Пишите... [email protected]

Новости:

13.05.2021 MediaTek представила предфлагманский чипсет Dimensity 900 5G